 So what? I am a rock star.
Группа: Гейм-мастер
Сообщений: 529
Награды: 8
Репутация: 138
Статус: Спит
| 1. Ф.И.О.
Колосова Милена Вячеславовна | Белка
2. Возраст.
27 лет
3. Внешность.
Белка - обладательница, на первый взгляд, весьма заурядных внешних данных, однако, как водится, есть пара весомых «но».
Рост средний, около 175 см., вес в пределах нормы, колеблется в районе 56-60 кг. Телосложение спортивное, что серьезно сказывается в ущерб женственности. Вполне типичный представитель европеоидной расы: кожа светлая, в какой-то степени даже бледноватая, лицо овальное с острым подбородком и четко очерченной нижней челюстью, невысокий лоб, чуть выделяются скулы, курносый нос, губы тонкие, нижняя немного полнее верхней. Глаза ни маленькие, ни большие, неприглядного болотно-зеленого цвета, тусклые, обычно усталые, нередко с темными кругами под ними от недосыпу. Волосы прямые, обычно не отращивает их длиннее плеч, предпочитая короткие стрижки. Цвет ныне натуральный темно-каштановый. Имеется продолжительный косой шрам на правой скуле от осколка трубы, запущенной карликом во время бегства с квадом Долга по канализации Лиманска. Щеку тогда зацепило вскользь, иначе бы вместо лица Белка имела кровавое месиво. С той же поры имеется несколько шрамов от пулевых ранений в районе левого плеча, шрамы от давних укусов псевдособак на руках. От пирсинга в условиях Зоны пришлось отказаться, хотя раньше Белка носила лабрет под нижней губой и множество сережек в обоих ушах, вместо которых теперь остались не слишком красивые самопальные проколы. Татуировок, как ни странно, нет.
В миру стиль предпочитаемой одежды не слишком отличается от «рабочего» - носит удобные и практичные вещи милитаристского и уличного стиля, запросто натянет мужские. Обычно Белка имеет вид всколоченного воробья или «недопанка». Немало этому способствует расхлябанность в манерах. Частенько сутулится. Речь изобилует жаргонизмами и вообще далека от идеальной дикторской. Голос с легкой хрипотцой.
Белка - левша. Правая рука к тому же была когда-то сломана при неудачном падении с высоты, так что серьезные нагрузки на нее не рекомендуются. Посему хватает проблем с выбором оружия.
4. Биография.
1976 год. Петр Ильич Колосов – один из числа ведущих инженеров-атомщиков СССР – был переведен в штат сотрудников строящейся Чернобыльской АЭС им. Ленина. Семье перспективного служащего выделили квартиру в стремительными темпами развивающейся Припяти. Супруга его, Владилена Федоровна, устроилась в школу №1, что на улице Дружбы народов, преподавателем математики. Там же учился их сын Вячеслав. Жизнь в одном из самых современных городов Советского Союза, престижная работа, стабильность – о чем еще можно мечтать? Кто бы мог подумать, что всему этому придет конец всего лишь через десять лет.
Катастрофа 1986-го года, отразившаяся на многих судьбах, разделила жизнь семьи Колосовых на черно-белое до и после. Петр Ильич, будучи сотрудником станции, по долгу службы вынужден был остаться в городе, в то время, как его жена и сын эвакуировались вместе с основным потоком переселенцев. Вячеславу Колосову на тот момент было двадцать лет. Через некоторое время их поселили в Славутиче, однако главы семьи тогда уже не было в живых. Потомок инженера продолжил свое образование в Киеве, связав свою жизнь с военными госструктурами, как-то скоропалительно женился, и уже в 1988 году родилась Мила. Бабушку, под крылом которой прошли первые годы жизни в виду занятости обоих родителей, она не помнит, та умерла от рака, когда девочке было три.
Так уж сложилось, что мать Милы Тамара Михайловна, закончив биолого-почвенный факультет престижного института (она была старше отца), работала на научно-экспериментальном полигоне в Новошепеличах. Таких исследовательских полигонов в то время было немало на зараженной территории. С развалом Советского Союза исследовательская деятельность ожидаемо загнулась, равно как и научная карьера Тамары Михайловны. Будучи активной женщиной, пополнить ряды домохозяек она не пожелала, выбив себе в скором времени ставку лаборантки на городских очистных сооружениях. Жили, по сути, на жалованье отца. Отношения в семье всегда были сдержанными и красноречиво свидетельствовали о том, что конкретно данная ячейка общества возникла не от большой любви, а, скорее, по необходимости. Милена в основном была предоставлена сама себе, росла посему жутко самостоятельной, но довольно бестолковой в каком-то смысле. Особой тяги к академическим знаниям и самосовершенствованию она никогда не испытывала, часто болела, в быту была чрезвычайно рассеяна, зато в житейском плане мудра не по годам. Об этом однажды сообщила матери воспитательница из детсада, которой пятилетняя Мила без задней мысли объяснила в подробностях, откуда дети берутся, решив великодушно рассеять заблуждения женщины по поводу аистов.
Юные годы пролетели, что называется, «на авось» под эгидой сплошной неформальщины, эпатажных причесок, драк за школой и курения в туалетах втихаря. Драки, кстати, чаще всего случались по инициативе влюбчивых сверстниц, которым не нравилось, что не подозревающие об их светлых чувствах избранники считали раздолбайку Милу «своим пацаном» и общались запросто, не оказывая желаемого внимания утонченным барышням в силу особенностей нежного подросткового возраста. А друзей как таковых не было, Милена не нуждалась в обществе неинтересных ей людей. Свободное время занимало чтение книг, видеоигры и фильмы, жила она в каком-то своем мирке, совершенно не чувствуя себя одинокой. Ну, по крайней мере, так ей казалось. Обладая хорошей памятью и соображалкой, девочка умудрилась при всем при этом получить практически идеальный аттестат, совершенно не уделяя внимания учебникам. Будучи в состоянии какой-то угрюмой безразличности к собственному будущему, Мила в дальнейшем поступила в университет на заурядную экономическую специальность, где уныло тянулось время от сессии до сессии, что сдавались по тому же принципу, по которому получалось среднее образование.
Однако, тут на первом же курсе не в меру любознательное существо обрело, наконец, приятелей-единомышленников, и жизнь стала казаться не такой уж отстойной штукой. Приобщившись к обществу паркуристов и просто сочувствующих, Мила обзавелась красноречивым прозвищем Белка-Ленка (Ленка - производное от Милена), частенько принимала непосредственное участие в «Дозорах» и обнаружила в себе какую-то особо нежную любовь к заброшенным строениям и прочему индастриалу, а так же к увлекательным приключениям на тощую задницу. Одно из их числа окончилось пятнадцатью сутками административного ареста, сломанной рукой и легким, к счастью, сотрясением, после чего родители, наконец, осознали, что теряют с ребенком всякую связь. Вячеслав, всегда имевший большее влияние на дочь, нежели мать, решил относительно безопасным образом поддержать экстремальное увлечение чада, и между делом объяснить, в чем грань между этим самым увлечением и чрезмерным фанатизмом, предложив посетить одну из популярных в определенных кругах экскурсий в Припять. Выбрали вариант с самоходом, и отец, сам того не понимая, наверное, снискал неподдельное уважение буйной дочери и группы приключенцев вообще, выступив добровольным экскурсоводом по родным для него местам, предавшись ностальгии. О прошлом в их семье не принято было говорить вот так запросто, поэтому внезапная откровенность отца, лично пережившего печально известные события апреля 1986-го, посещение квартиры, где он жил, школы, где учился, произвело на Милу действительно сильное впечатление. С отчаянной компанией она общения не прекратила и от раздолбайского образа жизни не отказалась, но доверять отцу и прислушиваться к его мнению стала охотнее.
В относительно размеренное течение жизни Колосовых, спустя много лет, снова вмешался бывший когда-то «мирным» атом. В 2006 году грянуло известие об очередном взрыве на законсервированном четвертом энергоблоке. В том же году скоропостижно скончалась мать Милы, повторив судьбу Владилены Федоровны. Еще трудясь на благо науки, она обеспечила себе страшный диагноз – рак легких. В последний же год жизни болезнь прогрессировала неумолимо быстро. Спустя некоторое время, Вячеслава Колосова переводят в расположение части, занимающейся охраной периметра ЧЗО, и осиротевшая семья перебирается в Чернобыль-6. Мила продолжает не слишком нужную ей учебу в Киеве, приезжая к отцу на выходные, и буквально ощущает, как на ее глазах он становится все угрюмее и нелюдимее. В конце концов, Вячеслав оставляет службу, толком не объясняя ей причин, и устраивается обыкновенным сторожем в котельную местного ресторана. По-своему неглупая Мила начинает подозревать, что он подался в сталкеры. Тогда это течение еще только зарождалось, и мало кто догадывался о губительном влиянии, которое оказывают аномальные порождения новой Чернобыльской зоны отчуждения.
В 2009-м случилось то, что должно было рано или поздно случиться – отец Милы, носивший в сталкерских кругах прозвище Дух (дано в значении «призрак», учитывая биографию), не вернулся из рейда, хотя слыл в узких кругах одним из опытнейших проводников. Выяснилось позже, что принадлежал он к Чистому Небу. О его судьбе и о судьбах сгинувших вместе с ним членов группировки ничего не известно.
Оставшейся в одиночестве Миле нечего было терять. Учеба окончена, но приличную работу найти не удавалось. В свои двадцать два года она даже детей иметь не могла – сказалась подпорченная влиянием радиации семейная наследственность, поэтому, как к отношениям, так и к замужеству не стремилась. Жизнь казалась бессмысленной. Однако, загнуться ей не дал знакомый отца, который всегда время от времени гостил у них и всегда производил впечатление хорошего человека. Он передал девушке данные счета, на котором Колосов хранил накопленные сбережения, и поведал, чем занимался бывший военный, посчитав, что скрывать от дочери наверняка погибшего товарища ту толику информации, которой можно было относительно безопасно поделиться, по меньшей мере, не по-человечески.
После этого Милену конкретно переклинило. Припомнив все, она свято уверовала в то, что Зона бросила ей вызов. Два поколения ее семьи были связаны с этим проклятым местом и ушли из жизни по причинам, напрямую зависящим от происходящего там. В виду недуга, она остается последним потомком инженера-атомщика, причастного к строительству ЧАЭС, – этот факт показался выбитой из привычной колеи девушке весьма символичным, отчего желание поквитаться за искалеченную судьбу только укрепилось. Кому (или чему) предъявлять претензии она на тот момент еще не решила, так как толком не имела понятия о происходящем за колючкой закрытой территории, поэтому единственный выход напрашивался сам собой – пойти и разузнать. Товарищ пропавшего без вести отца чистонебовец Сухов, изредка продолжающий останавливаться у нее за неимением иного места для временного проживания, категорически отказался брать девушку с собой и вообще как бы то ни было способствовать осуществлению наполеоновских планов, посоветовав забыть о глупостях, так что рассчитывать стоило лишь на свои силы.
Сборы были недолгими, но тщательными, по мнению загоревшейся навязчивой идеей Милы. Воспоминания о впечатлившей ее экскурсии в город-призрак еще не померкли, посему список необходимых для самостоятельной экспедиции вещей был отоварен без проблем. Наслушавшись за время проживания в непосредственной близости от Зоны о мутантах и прочей чертовщине, девушка взяла с собой травматический пистолет, на приобретении которого в целях самозащиты настоял отец еще во времена бурной студенческой жизни, и один из отцовских охотничьих ножей, даром, что пользоваться им не умела. Представляете общую степень глупости затеянного мероприятия, да?
Но то ли дуракам и новичкам действительно везет, а Белка в тот момент вообще представляла собой гармоничное сочетание этих двух типов, то ли Зона на самом деле имела на нее какие-то свои планы, что кажется весьма нескромным заявлением, но ей удалось пробраться за периметр и без приключений отшагать вглубь территории около трех километров, ориентируясь по карте, нещадно выдранной с мясом еще из советского атласа. Как такое вообще возможно, оказалось загадкой и для возвращавшейся из рейда в лагерь группы чистонебовцев, под предводительством, кто бы мог подумать, Сухова. Если бы не он, оборвался бы род Колосовых прямо в тот конкретный момент нежданной встречи, ибо топтать почем зря тайные тропы тайной группировки кому попало негоже. Отклоняться от курса небольшому отряду было никак нельзя, поэтому непутевой дочери почившего соклановца тщательно завязали глаза ее же шарфом, для верности надвинув капюшон, и решили пока отконвоировать в лагерь на болотах. Против такого развития событий Мила совершенно не возражала, так как, в общем-то, не представляла, куда ей податься и с чего начать воплощение страшной мсти, положившись, как обычно, на великий русский авось.
Но тут-то везение и закончилось. На территории лодочной станции группа попала в редкую для этих мест пси-аномалию. Очнулась девушка уже в лагере, куда единственного выжившего, видимо, транспортировали обеспокоенные задержкой не выходящих на связь товарищей чистонебовцы. Ее долго расспрашивали о случившемся, о том, кто она вообще такая и как оказалась на станции. Группа Сухова погибла. Вряд ли товарищ Лебедев и КО планировали организовывать на базе лагеря детский сад, однако, отправить Милу обратно на большую землю случая все не представлялось, так как дел в том направлении не находилось, следовательно, отряды не посылались. А выделять людей специально для данной цели было бы нерационально в виду немногочисленности штата группировки. Таким образом, девушка обреталась на территории базы довольно продолжительное время, оказывая посильную помощь и всем видом демонстрируя, что паек ест свой недаром. В какой-то момент стало ясно, что отправлять чадо горемычное обратно уже поздно, она слышала и видела достаточно, чтобы оказаться угрозой безопасности группировки. Содержать дармоеда тоже было не резон, равно как и убить, учитывая заслуги отца, поэтому волей-неволей пришлось учить юную барышню премудростям сталкерского ремесла. Кроме того, профессору было в какой-то степени интересно понаблюдать за особой, отчего-то не поддавшейся пси-воздействию, сгубившему опытных бойцов.
Буквально спустя пару месяцев пребывания в лагере, Мила заводит знакомство с бывшим ученым, Павлом Болотниковым, который в результате влияния Зоны стал ее частью – мутантом. Тот показывает Лебедеву редкий артефакт «Душу Зоны», однако, выяснить его свойства с помощью имеющихся у группировки ресурсов не удается. Тем временем на базе появляется странного вида сталкер по имени Крыс в компании призрака бывшего проводника Александра. По протекции Лебедева присоединившись к экспедиции Сахарова, Белка сопровождает их к лаборатории на заводе «Росток», чтобы попытаться излечить Крыса от одолевающих его «духов», а так же вернуть призрака к жизни. По словам Болотника, этому могла помочь «Душа». После того, как Крыс обретает, наконец, свое настоящее я, Белка его больше не видит, но знает от бармена Армена, что тот жив.
До 2011 года Белка оставалась в рядах Чистого Неба, намеренно напрашивалась в рейды, участвовала в дальних вылазках с целью полевых исследований, нарабатывая опыт. Причин для отказа у ученых не находилось – прошедшая суровое боевое крещение Мила не подводила группу, не ныла, старалась быть наравне со всеми, привнося посильную пользу в общее дело. Учитывая специфику группировки, это была хорошая школа. Несмотря на то, что таланта к научной деятельности у нее не имелось, девушка усвоила многое из того, что знали прочие члены группировка как дважды два. Учитывая пол и комплекцию, в полевых условиях Мила выбрала для себя, что называется, диверсантскую модель поведения, ориентированную на скрытность и бесшумные атаки, а специализация проводника казалась ей наиболее привлекательной. В данном направлении и развивалась.
В том же году Белка практически по чистой случайности узнала, что лидеры группировки причастны к образованию Зоны, но подробности выяснить не удалось. Тем не менее, не желая мириться с данным фактом, она стала готовить почву к переходу на вольные хлеба, то и дело мелькая среди одиночек втайне от непосредственного начальства, дабы предварительно заработать себе репутацию и заиметь нужные знакомства перед дезертирством. В последствии, Мила не раз задумывалась о том, что, возможно, решение было не слишком разумным, но не жалела.
В кутерьме августовских событий Белка занимала самую стороннюю нишу. Во-первых, ее вся эта шумиха мало интересовала, хоть и была, в общем-то, в масть, учитывая желание отстраниться от Чистого Неба. Во-вторых, потому что как раз в августе-сентябре она прохлаждалась в госпитале, куда попала по неофициальной протекции Долга. Как там оказалась, спросите вы? Да элементарно.
В преддверии массовой заварушки Белка как раз решила перейти на новый уровень своей, так сказать, карьеры, чего долго не решалась сделать. Стаж вызывал сомнения и опасения по поводу собственных возможностей, все как у людей. В общем, ей вдруг предложили сопровождать группу то ли журналистов, то ли просто вольных писак к открывшейся недавно территории Лиманска, где вовсю происходили какие-то неясные бурления общественных масс, заявивших претензии на сие место, мелькали известные личности. Платили чисто символически, да и о безопасности клиентов, судя по всему, беспокоились не очень, раз доверяли дело дилетанту. В то же время, это была прекрасная возможность показать свои способности на деле. Кто ж знал, что сектор Газа по сравнению с тамошним движением - вообще песочница детсада.
Вот посреди поля боя, эпично так, Белка вместе со своими журналистами в количестве двух штук и повстречалась с зажатым в кольцо разведотрядом Долга, с которым суждено было пройти огонь, воду и медные трубы нелицеприятных городских подземных коммуникаций. Их отрезали от основной группы превосходящие силы местных бандитов и некстати подвернувшееся скопление аномалий. Белка решила рискнуть и тикать по канализации. Заработав себе пару пулевых ранений и еще одну контузию на и без того дурную голову, проводница, вывела-таки на свет божий и разведчиков, и собственных подопечных – пригодились знания о Зоновских выкрутасах. За боевые заслуги высокое долговское начальство решило отблагодарить, отправив на лечение.
Долг не штурмовал, сломя голову, саркофаг, не рвался в многострадальную Припять, сохраняя холодное здравомыслие. В госпитале же от той самой пришедшей вдруг навестить ее четверки бойцов, девушка и узнала о том, что Чистое Небо сгинуло в жерле Выброса. С тех пор как раз и пошла их «дружба», определившая дальнейшее неучастие Милы в массовых гуляниях. Ее знания были полезны Долгу, так что Мила часто выступала в роли проводника для квадов, в обмен получая амуницию и обслуживая у техников группировки собственное снаряжение. Помимо этого, она работала на ученых, хотя к Сахарову ее отношение оставалось более чем прохладным. Будучи теперь частым гостем в лагере долговцев по работе и просто залетом, от вступления в ряды «чокнутых вояк» Белка тем не менее до сих пор с ужасом открещивается всеми правдами и неправдами, предпочитая роль одиночки и потихоньку идя к собственной цели.
5. Фракция
Бывший член группировки Чистое Небо, ныне одиночка, тяготеющая к Долгу.
6. Связь с Вами
Да есть вроде связь.
|
